Рита преподавала химию в школе, но её уволили из-за слухов о слишком близких отношениях с одним из старшеклассников. Оставшись без средств, она нашла объявление о разовой уборке в частном доме у моря. Работа казалась простой — пропылесосить комнаты, протереть пыль, вымыть полы. Деньги обещали выплатить сразу по завершении.
Коттедж стоял на отшибе, среди сосен. Войдя внутрь, Рита сразу почуяла запах — резкий, химический, чуть сладковатый. Не хлорки и не моющего средства. Она знала этот запах. В гостиной на полу лежал мужчина без признаков жизни, рядом — разбитая колба. На столе валялись листки с расчётами, знакомыми до боли.
Рита не стала кричать. Спокойно поставила ведро, огляделась. Из прихожей послышались шаги, грубые голоса. Двое в кожаных куртках появились в дверном проёме. "Ты кто?" — спросил первый, щурясь. "Уборщица", — тихо ответила Рита, опуская глаза.
Они засомневались, стали задавать вопросы. Где ключи от сейфа? Куда делись бумаги из стола? Рита делала вид, что ничего не понимает, руками дрожала — аккуратно, как и положено напуганной женщине. Бандиты поверили. Сказали ждать в кухне, пока они закончат "разбираться".
Она сидела на табурете, слушала, как они роются в кабинете. Сердце стучало ровно, без паники. Так уже бывало. Годы назад в Петербурге, в лаборатории на Васильевском острове. Тогда её наставник погиб, сгорели все записи. Выжила только она, успевшая запомнить наизусть ту самую формулу — ту, что могла превратить обычное удобрение в оружие. Она сбежала тогда, взяла документы у погибшей в ДТП девушки-ровесницы и исчезла здесь, у моря.
Теперь они снова нашли её. Случайно. Или не совсем.
В кухне висела полка с приправами. Среди баночек Рита заметила аммиак, уксусную эссенцию. За дверью послышался спор — бандиты что-то не поделили. Она медленно встала, взяла бутылочки в руки. Химия — это не только учебники и формулы. Это знание, как вещества взаимодействуют. Как из обычного бытового мусора можно создать дым, шипение, панику.
Она не хотела никого убивать. Только выиграть время. Вылить, смешать, отступить к окну. Через минуту кухня наполнилась едким туманом. Послышались крики, кашель. Рита уже была во дворе, бежала к калитке не по дорожке, а через заросли можжевельника.
Она знала — теперь снова придётся бежать. Менять имя, город, жизнь. Но формулу она не отдаст. Никогда. Потому что это единственное, что у неё осталось от прошлого. И единственное, что пока держит её в живых.
